… ЧТОБЫ ЗЕМЛЯ НЕ ПЛАКАЛА

-Да будет благославен ваш очаг, – говорит Гегам, он говорит от моего имени, потому что он был в этом доме тысячу раз. Он муж внучки деда Сасуна.

«Очаг!» – сказал дедушка Сасун, в его глазах была горькая улыбка, печаль, он со вздохом покачал головой. Если ты выходишь из дома, должен ставить ногу на землю, а не на асфальт. Когда ты смотришь в окно, ты увидишь цветущие деревья, ползающих по зеленой листве воробьев, ты проснешься под кукареканье петуха, а не под грохот и сигнал машин, мимо дома пройдет ручей, он придет, он будет кататься по лугам, чтобы земля проглотила ее.

-Он описывает свой дом в деревне, – объясняет Гегам. – Дом был продан в 91-м Сын деда Сасуна, Сирекан, попал в историю в России, потерял свой магазин и был вынужден продать деревенский дом, чтобы расплатиться с долгами. Семья много лет жила на аренду, потом купили квартиру в Ереване.

-Как бы мы ни просили, они не продали нам наш дом, – говорит дедушка Сасун. Мой Акоп, это кровь деда, взял землю в селе, взял половину земли нашего соседа. Он пойдет в армию, придет, мы построим дом, рядом с нашим домом, похожий на наш дом.

Акоп – единственный внук дедушки Сасуна по мужской линии, окончил университет, радиофизик. Дед Сасун называет мальчика Акобом, как звали его отца в деревне. Акоп – ближайший друг дедушки Сасуна, самый любимый человек в мире, единственный, с кем разговаривает дедушка Сасун, изливает горечь своего сердца, которого никогда не обижает, всегда терпит и понимает. Он даже прощает и понимает бесконечные развлечения и шумные вечеринки друзей и подруг мальчика: они дети, пусть радуются.

Он был спокойным человеком, после продажи дома сразу поменялся, стал нервничать. Он находит язык только с Акопом. Я не знаю, когда Акоп пойдет на службу, что будем делать, как будем ладить …

Госпожа Амаля сразу замолкает, дед входит на кухню с фотографиями в руке. Акоп есть на всех фотографиях, дед показывает и подробно рассказывает. «Вот моему Акобу два года, мы крестили его в Св. Геворге. Это я и он, первый класс ходил в школу в нашем селе (отец еще не доставлял мне неприятностей), я взял его за руку и повел в школу. Этот снимок сделан в Киеве, я воевал там во время Отечественной войны. В 1995 году меня пригласили в Украину на празднование 50-летия. Я взял с собой моего Акоба».

Пока дед рассказывает, вся семья собирается. Приходят замужние дочери с детьми и мужями. И прежде чем говорить о будущем солдате и призыве, спрашиваю о семье, образе жизни, спрашиваю, легко ли семья, живущая в селе, адаптируется к жизни города.

«Я пеку хлеб», – говорит г-жа Амаля. Наш директор говорит, почему у тебя получается лучше? Я говорю, это от пекаря, ты должен делать свою работу с любовью, ты должен любить тесто, разговаривать с ним и испекать его так, чтобы твой хлеб был вкусным и узорчатым. Мой муж строитель, строил дом в селе, строит дом в городе. Он строит с любовью.

Дед Сасун равнодушно слушает, в разговор не вмешивается.

Есть средства к существованию, мы не недовольны, мы живем благополучно,  можем дать образование нашим детям. Я построю отцовский дом, отдам ему, у меня больше не будет долгов и требований от мира.

Сирекан виновато улыбается и осторожно ловит взгляд отца. Дед Сасун не поднимает глаз.

-Расскажите мне о будущем солдате, – прошу я, надеясь сменить тему и снять напряжение.

-Я расскажу вам о солдате, – сказал дедушка. – Они видели Акоба? Что они знают о моем Акобе? Ни разу не спрашивают, Акоп, чем ты сегодня занимался, какую оценку получил? Еще я ходил на родительские собрания.

-Папа, плохо ли, что мы тебе доверяли? – оправдывается госпожа Амаля. Акоп был таким непослушным, слушал только своего деда.

-Он вовсе не шалил, – сказал дедушка. -Он все время задавал вопросы. Он был очень старательным, в жизни не навредил ни одному животному. Однажды он нашел под кустами ёжика и ясказал: «Акоб, мясо ёжика очень вкусное, я сделаю из него шашлик».

В школе учился очень хорошо, я лично следил за уроками, помогал. Он любил математику и историю.

-Пусть он Вам расскажет, как поджег кабинет химии, – предлагает сын.

-Нет, он поджег его, – сердито сказал дед. -Он налил друг на друга пару химических материалов и начался пожар.

Акоп лукаво улыбается:

– Дедушка, ты один веришь в меня, пойду в армию, потом построю дом в деревне, будем жить там.

– В деревню хожу, когда душе угодно. Я сойду с ума в этих четырех стенах. Никто не понимал моего бедного отца, ропот тоски по его дому убил его. Он сказал, что я назвал меня Сасун, чтобы каждый день сказать “Сасун”, чтобы на сердце было спокойно. Мы были маленькиими детьми, удивлялись, мы не понимали. Как сейчас сын не понимает меня. Я сказал моего Акоба, что ты будешь стойко стоять на границе, ты будешь помнить нашу деревню, наш дом. Если ты вспомнишь, твой страх исчезнет. Я сказал, не бойся турецкой пули, ты будешь стоять как гора. Ты не такой бедный и безоружный, как мой отец Акоб, ты со своими друзьями, ты с офицерами. Те офицеры, которые когда-то преподали туркам урок, однажды победили, они не будут боятся, если даже турки придут с большой армией. Земля понимает как человек, земля ощущает присутствие хозяина, плененная земля, потерянная земля подобна потерянному ребенку. Мой отец говорил, что в снах видить нашу землю, земля плачет во сне. Отец скоро умер, я не успел спросить, как земля так плачет. Когда Сирекан стал солдатом, я был совершенно спокоен, его увезли в чужую страну, на чужую границу. Это был долг, он его выполнил. Военная служба моего Акоба имеет другое значение. Мой Акоб идет защищать свой дом, свою землю, чтобы земля его старого деда Сасуна не снилась по ночам и не плакала…

ГАЯНЕ ПОГОСЯН