Один из самых ярких символов блестящих побед нашей армии, пожалуй, самый яркий – это носитель настоящего армянского гена, генерал, освободивший Шуши, армянский культурный и духовный центр, Национальный герой Армении и Арцаха – генерал-майор Аркадий Тер-Тадевосян, 22 мая исполнилось бы 82 года. Этого самого скромного человека знали и любили все, от младшего до самого старшего. Его героический путь богат и символичен. О нашем славном генерале сказано много и много будет сказано. Сегодня воспоминаниями о нем поделится его сын, вице-президент Всеармянской патриотической общественной организации Армении ДОСААФ, директор ООО «Снайпер» Айк Тер-Тадевосян.

Когда он вернулся с боевых действий, через три месяца или шестимесячного отсутствия, первый

то, что он делал, обнимал нас, целовал и определенно должен был быть с нами, моей сестрой и мной в течение нескольких часов. Он спрашивал об успехах в школе, какие новые книги я прочитал?

Самое неприятное для него – это ложь. Честно говоря, у меня был такой опыт. В детстве, от веселья, я попытался скрыть что-то, но, конечно, он узнавал об этом, и я был наказан. После наказания он объяснил. «Горькая правда лучше сладкой лжи». Он говорил. «Если вы ошиблись, скажите мне, и вместе найдем решение, иначе ситуация усложнится вдвойне». Таким образом, я с юных лет понимал, что правда единственная.

Когда мне было 17, я сказал отцу в день своего рождения, что если бы Бог дал мне детей, я бы назвал своего сына именем деда по отцовской линии – Оганнес, а дочку – именем бабушки-Мариам. Бог дал их мне.

Мариам родилась в день рождения моей бабушки. Я сказал. «Папа, я сдержал свое обещание».

Я сам хотел пойти военным путем. Готовился, занимался спортом, боевыми искусствами. Я хотел поступить в авиационный десантный техникум. Моя мать возражала. Я бы уехал из страны. Мы поговорили с семьей и поняли, что я должен быть здесь, в Армении.

Путь военного очень труден. Отец сказал, что он, как военный, сделает все необходимое. Он посоветовал мне стать историком, внести свой вклад в консолидацию нашей новейшей истории. Я поступил в Исторический факультет ЕГУ. Я всегда был с ним, когда он встречал своих боевых друзей.

Мне как историку посчастливилось увидеть оригинальные карты освобождения Шуши. Очень большую работу сделал Валерий Читчян, командир одного из направлений. Особенно был связан с «Юрой из 26»-и. Мы были соседями. Они рассказывали, какие предпринимались действия до освобождения Шуши?

Поскольку во время той войны средств связи не было, они общался с членами семьи по видео.

Товарищи по оружию снимали нас, водили показывать ему. Это был «вайбер» тех времен. Письма мы получили через Зори Балаяна. Перед операцией в Шуши мама написала отцу письмо с описанием, как у реки Римник Суворов разбил 100-тысячную турецкую армию с 25-тысячной русской армией. Она написала: «Главный враг турок – паника». Она сложила ее и отдала Зори Айковичу, чтобы передать моему отцу. Мой отец читал:  «У всех жены как жены, а моя пишет мне как воевать с турками».

Во время 44-дневной войны моя сестра прислала мне отрывок из книги по вайберу. Это была книга прусского военачальника, военного теоретика Клаузевицема.

Я читаю. «Народное ополчение в горах –это непобедимая сила». И все это приправлено тактическими нюансами. Он был в ДОСААФе, я пошел к отцу и сказал. “Папа, дорогой, у тебя особенная семья. Твоя жена преподавала как воевать в 1992 году, а дочь учит сейчас”. Я прочитал то, что она прислала, он улыбнулся….

Во время последней войны у него была рабочая карта и связь до конца был с командирами, пытался получить необходимую информацию. Он был уверен в этих командирах, которые были на передовой, с которыми  он победил в первую войну. Он всегда держал руку на пульсе. Что касается Шуши, он всегда говорил: «Только армяне могут освободить Шуши». Можно сказать, что освобождение этого города – наша монополия.

Как армянин, как христианин и как военный, отец был уверен, что Шуши не падет …

Новости были очень тяжелые: у нас всегда было ощущение, что Шуши – третий ребенок моего отца.

Вот фотографии: здесь, под обложкой, а не в альбоме, есть фотография. Он храбрый водитель моего отца. (Кстати, Каджик, Каджик Овсепян, тот самый водитель, который передал пленных азербайджанцев во время Ходжалинских событий. Его фото- азербайджанский ребенок на руках, пленники сзади, азербайджанская сторона в своих пропагандистских материалах о Ходжалы, используют как «фотографию храброго азербайджанского солдата, который освободил из плена своих соотечественников»). Сначала я не понял, почему он не поместил это в альбом. Сейчас я понимаю. Каджик – особенный человек. Мой отец очень любил его. Он рассказывал легендарную историю о Каджике…

КНАР ТАДЕВОСЯН

Продолжение в следующем номере