Защитник отечества, солдат-герой, офицер, доброволец – те выражения, которые мы порой с некоторой долей пафоса произносили спустя годы после Арцахской освободительной войны, в годы относительного мира, теперь стали простыми и неоспоримыми житейскими реалиями. Ситуация ни войны, ни мира затягивается и время от времени прямо стучится во все наши двери, подсказывая. «Я здесь, не забывай обо мне». А настоящие, сильные парны, как всегда, при деле. Они сражаются, становятся героями и умирают во имя Родины. Они и сегодня охраняют нашу границу от чужих ветров, как и наши горы. Буквально ценой жизни и здоровья наши парны – офицеры и солдаты, при необходимости – добровольцы, обеспечивают нашу мирную и беззаботную жизнь с границы. Они четко знают свою работу и знают, что она справедлива.

Призывники, не отслужившие год службы, уже участвуют в самых серьезных и опасных боевых действиях. Месяц назад я писала об одном из наших солдат Хачике, который перед уходом на военную службу совершил свой обряд бракосочетания в Ераблуре, а сегодня он уже участник войны. Их батарея с честью выполнила свою задачу в боевых действиях, развязанных Азербайджаном 13-ого сентября.

…Отец Хачика, Григор, находился на лечении в военном реабилитационном центре, когда узнал о боевых действиях. Сердце что-то предчувствовало. Накануне вечером, когда Хачик позвонил домой, он предупредил его: «Разбудите, ребята, в 5 утра, будете готовы. Что-то должно произойти».  «Ты что-то знаешь, папа?». «Нет, сын. Сердце мое беспокойно». За день до 44-дневной войны он сказал среди своих друзей. «Будет война». Друзья потом с удивлением вспоминали его слова.

– Когда мы услышали, что идут бои, мы в ту ночь не спали вместе со всем медперсоналом реабилитационного центра и военными и контрактниками, которые лечились вместе со мной. Почти все они были участниками 44-дневной войны, военнослужащими, прошедшими войну. Один из мужчин, инвалид, встал, как только узнал. Мы как-то убедили его, что смысла уходить нет.

Около 14:00, в более-менее спокойный момент, позвонил Хачик. «Папа, у нас все хорошо, не волнуйся». Я быстро обрадовался, придавая спокойный тон своему голосу. «Ну, ребята, сражайтесь. Потом, когда придет время, ты снова позвонишь». Я заговорил, выключил телефон, поднял голову, увидел, что все вокруг меня в слезах… Мы беспокойно и нетерпеливо просидели до рассвета. Было 8 часов утра, позвонил Хачик. «Папа, наша пушка не молчит. Они приходят волнами, бесчисленное множество. Мы ликвидируем один канал, появляется другой».  «Есть ли среди вас раненые или мертвые? «Нет». «Ну, бей, дерись, посмотрим, что будет». В следующий раз, когда было удобно звонить, он сказал: «Папа, мы всех убрали. Наше направление уже спокойно». Через несколько дней Григор отправился к ребятам с соратниками отца, командиром Арцахской освободительной войны Грачем Тадевосяном. Встреча с мальчиками очень взволновала Григория. «Хотя они и потеряли друзей, это только укрепило их боевой дух и волю. И это меня очень обрадовало. Насколько сильны наши ребята? Они рассказали о своей войне, мы проговорили всю ночь. Позиции Хачика были еще дальше. Один из его друзей на передовой чудом остался жив. Он был там в день нашей встречи, сказал он. «Они атаковали численностью около 400 человек, пока не вышли к нашим позициям, выжило лишь несколько человек».

…Мое желание для этих парней – мир. Но, конечно, я понимаю, что мир всегда есть плод победы. Будут ли абрикосовые деревья без абрикосов? К сожалению, враг, совершивший геноцид и не признающий его, не оставляет нам альтернативы. Я уверен, что у нас есть правильный потенциал, который, если объединиться, может противостоять всем опасностям.

…Из нашего села открывается прекрасный вид на Арарат. Однажды в нашу деревню специально приехал набожный американец-христианин, чтобы увидеть Святую гору вблизи. Он повернулся к нам, односельчанам, и сказал: «Каждый раз, когда вы смотрите на гору Арарат, вы должны помнить о Ное, который спустился туда со своего ковчега, а главное, помнить, что человека, который возлагает свою надежду на Бога и живет праведно, даже если мир будет разрушен, Бог защитит его.” Мы были удивлены. Мы, которые каждый день открываем глаза и видим Святую Гору, об этом не думали. И в его словах есть правда. Арарат свидетельствует и возвещает: «Кто уверует, тот спасется».

Недолгий разговор с Хачиком тоже обнадёживал. Как он себе представлял, какие у него были ожидания, когда он уходил на службу, и каков был его первый настоящий боевой опыт, ответил Хачик.

– Гораздо лучше, чем вы себе представляете. Печально то, что у нас были жертвы, потери территории. Как всегда, силы были неравны, но нас это не остановило. Мы сделали свою работу очень хорошо.

Я дежурил в тот день. Около 12:00-1:00 ночи с района доносились громкие звуки взрывов, небо освещалось. Мы думали, что работает артиллерия, но потом оказалось, что это «Байрактары». Я позвонил командиру батальона. приказал: «Тревога. На местах”. Мы быстро разбудили всех, встали на свои позиции. Сразу же нам начали давать жетоны. Я никогда не выполнял свою профессиональную работу с такой интенсивностью, как «число» для расчета, наполнитель. Мы не думали ни о чем, кроме того, что наши друзья связались с нами с передовой и попросили огня. Своим огнем мы останавливали продвижение противника и помогали своим. Мои профессиональные обязанности были едва ли не самыми тяжелыми: перевозка и погрузка боеприпасов. Только по нашим подсчетам было выпущено около 90 выстрелов.

С нашей батареей, по нашему расчету, мы действовали с перенапряжением сил. Ни один не был пропущен. Мы быстро выстрелили и расположились. «Готовы стрелять?» — нетерпеливо спросили мы. Командир нашей батареи капитан Тадевосян был всем нам как отец. Он участник четырехдневной войны, опытный полководец.

Он тоже с нетерпением ждал вех, чтобы наша помощь была быстрее и больше ребятам на передовой.

Мой командир взвода помнит, как меня мучила жажда после быстрой зарядки нескольких снарядов. Сейчас мы с юмором вспоминаем, как я просила его: «Дай воды, глоток води!» Но враги не отпускали. Было не время. На мгновение возникла пауза, и я попытался утолить жажду, но, не сделав глотка, мы получили приказ стрелять снова. Из-за обстрелов с линии фронта нам пришлось отступить с некоторых участков. Я не знаю, какова была конечная цель противника, но факт в том, что они атаковали наши позиции большим количеством войск, и уже подходили к позициям мелкими группами. Мой друг, который был на передовой, говорит, что они то и дело появлялись с разных сторон. И большинство из них было уничтожено нами. Когда мы услышали, сколько потерь дал противник всего за один день, мы поняли, что очень хорошо справились с задачей.

До 13-ого числа мы понятия не имели, что такое бой. Сейчас мы гораздо более подготовлены как духом, так и профессиональным мастерством. Главное, чтобы не было паники, и у нас было огромное желание отомстить за павших друзей, вернуть утраченные территории.

…Была опасность, что и мы попадем под обстрел, но о своей жизни мы даже не думали. Именно благодаря нашим быстрым действиям мы «послали» противнику большое количество снарядов. После боев мы слышим от многих, что наш огонь сыграл для них роковую роль. И это главное.

Мы здесь думаем о вас, – голос Хачика такой теплый и искренний, – Самое главное для нас, чтобы вы чувствовали себя в безопасности в тылу. Важна свободная, безопасная и мирная жизнь наших близких, семьи, друзей, родных и нашей Родины. И мы стоим здесь для этого.

КНАР ТАДЕВОСЯН